Календарь из огня и пепла

«Календарь из огня и пепла»
От Сережечки Маузер

27 апреля 2025. Сегодня мир отмечает всё сразу:
— Антипасху — день, когда сомнения превращаются в веру;
— День породнённых городов — праздник разлук, что стали мостами;
— День короля — где каждый может на час примерить корону из воска.

А ещё сегодня марафон в Лондоне. Знаете, сколько шагов нужно, чтобы растопить страх? Ровно столько, сколько фитилей в форме №80 — двадцать.

Но люди бегут не за медалями. Они бегут от грузовиков с металлоломом, которые везут на переплавку их старые «я». Вы спрашиваете: «Почему чёрный металл дёшев?» Потому что мы разучились читать его историю. Ржавый лист — это не мусор. Это письмо от корабля, который так и не отплыл. Гвоздь — крик кузнеца, мечтавшего выковать колокол вместо подков.

В Брянской области объявлена тревога. Где-то рвутся снаряды. А у меня в мастерской рвётся тишина: старик плавит велосипедную цепь 1937 года. Говорит, хочет, чтобы из каждого звена выросла свеча для внука-беженца. «Чтобы светил, куда бежать», — шепчет он, а я думаю: война — это тоже форма. Уродливая, кривая, но в неё до сих пор заливают воск детских голосов.

Сегодня День парламентаризма. Знаете, что общего у политиков и свечников? Мы оба верим, что из пустоты можно создать закон или фитиль. Разница лишь в том, что мои законы горят ровно час, оставляя на столе лужицы памяти.

Король Нидерландов сегодня, наверное, пьёт чай из фарфора. А я пью остывший кофе из жестяной кружки, на дне которой — осадок от вчерашнего воска. Её сделали из обшивки самолёта, разбившегося в 2003-м. Иногда мне кажется, что металл помнит всё: как кричали пассажиры, как плавились крылья, как спасатели собирали обломки в мешки из чёрного нейлона. Теперь эта память греет мои ладони.

Ахалтекинский скакун мчится по пустыне. Его грива — языки пламени. Говорят, таких коней хоронили с хозяевами, чтобы те могли ускакать от смерти. Я бы залил форму в виде копыта — для тех, кто забыл, что можно бежать.

Вот почему металлолом стоит гроши: мы хороним истории, вместо того чтобы дать им второе дыхание. 15 000 за форму — это не плата за алюминий. Это выкуп за заложенные в ломбарде души:
— Страх девочки, которая шьёт платье для несуществующего выпускного;
— Гнев мужчины, ломающего телефон после голоса робота: «Ваша заявка отклонена»;
— Молчание учительницы, стирающей с доски уравнение, что могло изменить мир.

P.S. Ссылка ниже — не статья. Это Красная горка — место, где танцуют на костях сомнений. Зажигайте двадцать «часовых сердец» одновременно. Пусть их пламя растопит ракетные обстрелы, переплавят отчеты генштаба и напомнят всем королям, ахалтекинским скакунам и бегунам:

Мир стоит дёшево. Но горение — бесценно.

Прочесть — значит поджечь календарь.