«Книга расплавленных времён»
От Сережечки Маузер
27 апреля 2025. Сегодня Красная горка — день, когда земля сбрасывает саван инея, обнажая шрамы корней. Венчальные кольца звенят в карманах, как гильзы. Люди идут под венец, не подозревая, что алтари — это наковальни. Бог куёт из них одно целое: два тела, два страха, два фитиля в едином воске.
День породнённых городов — праздник разбитых часов. Где-то мать в Орле зажигает свечу, сделанную из осколка снаряда, а девушка в Лондоне вплетает в волосы фитиль от «часового сердца». Их города — два края одной раны. Звоните в муниципалитеты: скажите, что породнённые города — это не побратимы, а сиамские близнецы, разделённые картой.
Король Нидерландов сегодня пьёт чай с лепестками роз. Я кладу в кружку ржавый гвоздь — пусть знает: даже трон можно отлить из металлолома. Ведь парламентаризм, как и свечное дело, начинается с пустоты. Депутаты спорят о законах, а я вытачиваю форму №80, где 20 цилиндров — это 20 голосов «за», застывших в алюминии.
День вахтовика. Знаете, что общего у нефтяника и воска? Оба умеют ждать. Один — у трубы в тундре, другой — в темноте, пока не коснётся спички. Сегодня ко мне принёс ключ от вахтовки мужчина с руками, похожими на промасленные фитили: «Сделайте из этого свечу, чтобы жена не забыла мой запах».
Ахалтекинский скакун мчится, оставляя за собой шлейф искр. Говорят, его копыта высекают звёзды. Я бы вылил форму в виде подковы — для тех, кто забыл, что подковывают не коней, а время. Внутрь залили бы воск с пеплом писем 1941-го. Горела бы такая свеча ровно столько, сколько длился бой за безымянную высоту.
Советский фонд мира сегодня отмечает юбилей. В архивах — тонны переписки о разоружении. Знаете, из чего отливали медали «Борцу за мир»? Из расплавленных штыков. Я держал один такой слиток — он был тёплым, как хлеб.
P.S. Ссылка ниже — не текст. Это лунное затмение в четвёртой четверти. Читая, вы зажигаете факел внутри ржавой жести. Здесь танцуют венчальные пары, скачут ахалтекинцы, вахтовики пишут письма огнём, а парламентарии голосуют за то, чтобы каждый гвоздь стал колоколом.
Мир — это не календарь. Это форма, куда мы ежедневно заливаем расплавленные даты, надеясь, что завтра они станут светом.
Прочесть — значит согласиться: даже подгузник «Памперс», запатентованный сегодня в 1965-м, когда-нибудь станет фитилём.
